Autism.Ru

 

Наша группа VK

Экслайн В.
РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ В ИГРОВОЙ ТЕРАПИИ.

ОГЛАВЛЕНИЕ ||  1  |  2  |  3  |  4  |  5  |  6  |  7  |  8  |  9  |  10  |  11  |  12  |  13  |  14  |  15  |  16  |  17  |  18  |  19  |  20  |  21  |  22  |  23  |  24 

Глава 9

В следующий четверг Дибс пришел в игровую очень счастливый. Его мать предварительно позвонила мне и попросила отпустить сына на 15 минут пораньше, потому что собиралась отвести его к педиатру. Дибсу должны были сделать укол. Переступив порог игровой, он заявил:
- Сегодня я пойду к врачу на укол. Мне назначили прием.
- Я знаю. Ты собираешься прийти туда вовремя? - спросила я.
- Да. И я рад, что время изменилось, - усмехнулся он.
- Ты рад? Почему?
- Я рад, потому что чувствую радость, - сказал он. На этом он закончил свои объяснения и пошел к кукольному домику. - Вижу, мне придется поработать.
- Над чем? - поинтересовалась я.
- Вот, - он показал на кукольный домик. - Установить, запереть. Запереть двери, закрыть окна. - Он подошел к окну и выглянул на улицу, потом перевел свой взгляд на меня. - Солнце светит, сегодня на улице очень тепло. Я сниму одежду, - он снял шапку, пальто и рейтузы без моей помощи и повесил вещи на ручку двери.
- Мне бы очень хотелось сегодня порисовать.
- Так в чем же дело? - спросила я.
- Дело во мне, - сказал он и направился к мольберту. - Я сниму крышечки и к каждой краске положу кисточку. Сейчас я расставлю их по порядку. Красный, оранжевый, желтый, голубой, зеленый, - говорил он, поглядывая на меня. - Какие-то вещи происходят со мной, а какие-то нет, - заявил он живо.
- Наверно, так оно и есть, - ответила я осторожно. Я не понимала, куда он клонит.
- Это правда, - подтвердил он уверенно. Он расставил все краски в нужной последовательности и начал рисовать полосы.
- Ну, краска расплылась. Цветные карандаши не расплываются. Они оставляют следы там же, где ты ими рисуешь. А краски нет. Они разбегаются. Сейчас я нарисую оранжевый шарик. Смотри-ка, зеленая полоска. Ниже капли. Я накапал вниз, сейчас вытру.

Он подошел к зеркалу, висевшему на стене, и постучал по нему пальцами.
- Там в комнате кто-то есть. Раньше несколько человек сидели в темной комнате, но сегодня там никого нет.

Меня поразило это неожиданное заявление.
- Ты уверен в этом? - спросила я.
- Я знаю об этом. До меня доносились тихие звуки и чьи-то голоса. Они шли оттуда.

Этот небольшой инцидент ясно показал, что дети видят и слышат гораздо больше, чем мы думаем. Они очень чутко воспринимают все, что происходит вокруг, но не всегда считают нужным оповещать нас об этом. Это справедливо не только для Дибса, но и для всех остальных детей. Для нас, взрослых - тоже. Мы не говорим обо всем, что мы думаем, чувствуем, слышим или видим. Только очень незначительный процент нашего личного опыта мы сообщаем при общении с другими людьми.
- Вы знали об этом? - спросил он.
- Да, - созналась я.

Он повернулся к мольберту и нарисовал еще несколько цветных полос.
- Эти полосы - мои мысли, - объяснил он.
- Твои мысли?
- Да. А сейчас я достану солдатиков. А особенно мне нужен один из них.

Не дойдя до песочницы, он задержался около меня и заглянул в мой блокнот. В нем были записаны те цвета, которые он использовал. Но я записывала их не целиком, а только по первой букве. Дибс внимательно изучал мои записи, в которых были отражены все его поступки. Но не слова. Слова записывали на магнитофон наблюдатели, тихо сидящие в соседней комнате.
- Произнеси их по буквам, - сказал себе Дибс. - "К" для красного. К-р-а-с-н-ы-й. Произносится как "красный". "О" для оранжевого. 0-р-а-н-ж-е-в-ы-й. "Ж" для желтого. Ж-е-л-т-ы-й, - он произнес по буквам все цвета.
- Ты произносишь все цвета по порядку. Не значит ли это, что я должна делать то же самое? - спросила я. - Как ты думаешь, должна ли я записывать их по буквам, если мне так удобнее?
- Ну да. Нужно все всегда делать правильно. Пиши их правильно.
- А почему?
- А потому, что я так сказал, - и Дибс хитро улыбнулся.
- Причина достаточно веская.
- Ага, - согласился он. - Кроме тех случаев, когда ты будешь делать все по-своему.

Он подошел к столу, достал из банки кусок глины, подбросил его вверх, поймал и положил его обратно в банку. На полу возле корзины для мусора лежала картинка. Он поднял ее и стал пристально рассматривать.
- Вот это да, я тоже хочу такую, - сказал он. - Я хочу вырезать вот эти маленькие фигурки. Где ножницы?

Я протянула ему ножницы, и он вырезал то, что хотел. Затем пошел к кукольному домику.
- У меня есть работа на сегодня.
- Работа? - переспросила я.

Он кивнул и начал разбирать стены кукольного домика. Сняв все до одной, он отнес их в песочницу. Взял совок, выкопал глубокую яму и зарыл стены. Снова направился к домику и с помощью металлического совка снял дверь. Вскоре она была погребена рядом со стенами. Он работал очень собранно, быстро и ловко. Когда он все закончил, он посмотрел на меня.
- Я избавился от стен и дверей.
- Да, я вижу, их больше нет.

Он взял переднюю стену кукольного домика, которая имела дверной проем, и вставил ее в песок. Получилось очень удачно. Он выбрал маленькую машинку и повез ее через песок. Потом уселся на край песочницы, сильно наклонился, приняв весьма неудобную позу. Он изучал ситуацию.
- Мне нужно полностью забраться в песочницу, - сказал он, сполз в нее и уселся посередине. Посмотрел на меня и улыбнулся. - Сегодня я сижу в песке. Мало-помалу я погружаюсь в песок. Я посидел здесь немного в прошлый раз, и в позапрошлый, и сейчас тоже.
- Да, сегодня ты весь залез в песок.
- Мне в туфли попал песок. Я сниму их, - он снял одну туфлю и погрузил свою ногу в песок. Потом повернулся и лег в песок лицом вниз.

Он потерся о песок щеками, высунул язык и попробовал его на вкус. Он зажал песок между зубами и повернулся ко мне.
- Почему песок такой твердый и острый, и к тому же у него нет никакого вкуса? Есть ли что-нибудь, что напоминает песок по вкусу? - он схватил горсть песка, посыпал на голову и растер песок в волосах. Засмеялся и вытащил свою ногу из песка.
- Смотри! - закричал он. - У меня в носке дырка. У меня на ноге дырявый носок!

Он вытянулся в песочнице в полный рост и стал перекатываться по песку. Он приподнимался и снова падал в песок, бережно зачерпывал большие горсти песка и сыпал его себе на голову. Все его движения были свободными и спонтанными. Он двигался выразительно и был абсолютно расслаблен.
- Дай мне детскую бутылочку, - скомандовал он. Я протянула ему то, что он просил. - Я представлю, что это моя маленькая колясочка. Я свернусь калачиком, как будто я снова совсем маленький, - он свернулся в клубочек и сосал воду из детской бутылочки. Неожиданно он сел и усмехнулся.
- Я буду петь для вас, - решительно заявил он. - Я сочиню песню и пропою ее только для вас. Хорошо?
- Конечно, - не стала я возражать. Он сел, скрестив ноги.
- Я думаю, - пояснил он.
- Думай, если тебе это нравится. Он засмеялся.
- Я сочиню слова, которые будут сопровождаться музыкой.
- Хорошо, - согласилась я.

Он сделал глубокий вздох и начал петь. Мелодию он уже успел придумать. У него был чистый, мелодичный и свежий голос. Однако мотив его мелодии совершенно не соответствовал тем словам, которые он пел. Он сидел, плотно сжав руки и напоминая своим серьезным видом мальчика из хора. С одной лишь только разницей - в репертуаре хора не бывает таких песен.
- Я ненавижу, ненавижу, ненавижу. Я ненавижу стены и двери с замками и людей, которые заталкивают тебя туда. Я ненавижу слезы и злые слова, я убью их всех маленьким топориком, раскрошу их на мелкие кусочки и плюну на них, - он поднял игрушечного солдата, стал бить его резиновым топориком, а потом плюнул ему в лицо. - Я плюю в твое лицо, плюю в твои глаза. Я зарою твою голову глубоко в песок, - в его голосе появились трагические нотки. - Птицы летают с востока на запад, и я хочу быть одной из этих птиц. Я улечу от этих стен, от дверей, я улечу далеко, далеко, далеко от всех моих врагов. Я облечу весь мир и вернусь обратно в песок. В игровую, к моему другу. Я буду рыть песок, я зароюсь в песок, я упаду на песок, я буду играть в песке. Я пересчитаю все песчинки в песке, и я снова буду ребенком.
- Как тебе понравилась моя песня? - спросил он, пососал немного из детской бутылочки и опять усмехнулся.
- Это была настоящая песня, - ответила я.
- Да, настоящая песня, - он вышел из песочницы и подошел ко мне. Взял мою руку и посмотрел на часы. - Чуть больше десяти минут, - он указал на цифру десять.
- Да, больше десяти минут.
- Ты думаешь, пройдет больше десяти минут и мне будет пора идти домой?
- Правильно, я именно так и думаю. А что думаешь ты?
- Ага! - весело воскликнул он. - Ты хочешь знать, что я думаю? Что ж, я думаю, что скоро мне пора идти домой. Надо снять с караула солдат. Вот эти два с ружьями. А это аэроплан. Он как птица. Лети, аэроплан! Аэроплан полон песка. Облети все вокруг. Облети все вокруг. Облети все вокруг. Поднимись высоко-высоко в небо, - он бежал вдоль комнаты, держа аэроплан на вытянутых руках. - Аэроплан, скажи мне, как высоко ты можешь взлететь? Можешь ли ты подняться высоко в голубое небо? К облакам и ветрам, которые собирают дождь? Можешь ли ты так летать? Ответь мне, чудесный аэроплан, можешь ли ты так летать? Аэроплан... - он резко остановился и к чему-то прислушался. Неожиданно энергия и радость покинули его.
- Там Дороти, - сказал он. Он забрался в песочницу и лопаткой откопал двери и стены кукольного домика. - Их пока нельзя закапывать, - сказал он мне. Потом перевел взгляд на меня, плотно сжал губы и наморщил лоб. - Осталось около девяти минут? - грустно спросил он.
- Нет, осталось всего пять минут.
- А где же остальные четыре минуты? - удивленно спросил он, растопырив пальцы.
- А ты не подумал, что эти четыре минуты уже прошли?
- Скоро настанет время идти домой. Даже если я не хочу идти домой. Но если это время придет, оно скажет нам, что пора идти домой.
- Да, - согласилась я. - И как бы то ни было, оно приближается.

За окном послышался шум въезжающего во двор грузовика.
- Приехал наш грузовик, слышишь?
- Да, слышу.
- И для грузовика настало время ехать домой, - со вздохом сказал Дибс.
- Наверное.
- Грузовик может и не захотеть поехать домой.
- Что ж, и такое может случиться.
- Сколько минут осталось?
- Три минуты.

Дибс держал в руке дверь от кукольного домика и смотрел на нее.
- Я хочу прикрепить дверь к кукольному домику и закрыть окна. Где молоток, чтобы прибить дверь?
- Молотка сейчас нет. Если хочешь, поставь ее на полку или в кукольный дом. Уборщик потом поставит ее на место.

Дибс положил дверь на стол, но потом вдруг передумал, положил ее в дом и закрыл все окна.
- Помоги мне обуться, - попросил он, протягивая мне ботинок. Он сел на маленький стульчик, чтобы я могла одеть его. - Помоги мне надеть шапку и пальто, - он выглядел жалким и беспомощным. Я выполнила его просьбу.
- Все люди в доме спят, - заговорил он. - Ранняя весна, за окном ночь. Темно, сонное время, и они говорят, что они будут спать, спать и спать здесь, где иногда тепло, иногда холодно, но всегда безопасно. Спать и ждать. Спать и ждать. Они поставят другую дверь. Дверь, которая открывается и закрывается. Дверь, которая всегда открыта, когда бы ты ни захотел погулять. Нет замка, нет ключа, она не хлопает. А сейчас я говорю до свидания, - добавил Дибс, стоя передо мной и серьезно смотря мне в глаза. - Запомни. Я обязательно вернусь.
- Да, ты обязательно вернешься. Я буду помнить, - пообещала я.

Он посмотрел на корзину с мусором, в которой лежала картинка. Та самая, из которой он вырезал животное.
- Я хочу ее взять. Можно, я ее возьму с собой?
- Да, бери.
- Скажи: "Да, Дибс, ты можешь взять ее домой. Если ты этого хочешь, то все в порядке".
- Да, Дибс. Ты можешь взять ее домой. Если ты этого хочешь, то все в порядке, - я повторила его слова.

Он улыбнулся. Подошел ко мне и похлопал меня по руке.
- Это хорошо, - сказал он.

Он открыл дверь, спустился по лестнице в холл, но потом вернулся и посмотрел на мои часы. Ударом руки он захлопнул дверь.
- Нет, еще не время, - сказал он, - сейчас без пятнадцати четыре. Подожду, пока зазвонит колокол в церкви.
- Ты сегодня пришел раньше, поэтому и уходишь раньше, - возразила я. - Ты был здесь целый час.

Он с минуту спокойно смотрел на меня.
- Я пришел раньше, а уйду в то же время, - заявил он.
- Нет, ты должен уйти раньше.
- Нет, нет, нет, - решительно возражал он. - Я пришел раньше, а уйду как обычно.
- Тебе надо идти, - настаивала я. - Потому что сегодня ты идешь к врачу, не забыл?
- Ты напоминаешь мне о том, что я должен сделать.
- Только что ты не хотел идти, но...
- Правильно, - он прервал меня и смерил оценивающим взглядом.
- Ты не совсем уверен, стоит ли тебе идти? - спросила я.
- Думаю, уже уверен. - Он вздохнул. - Сейчас иду. Я надеюсь, что доктор сделает Дороти укол, и ей будет очень больно. И она будет кричать и кричать. А я буду смеяться и радоваться, что ей больно. Я притворюсь, как будто это совсем меня не волнует. До свидания. Увидимся в следующий четверг.

Дибс спустился в приемную, где его уже ждали мать и сестра. Он взял руку матери, сделав вид, будто не замечает сестру. Покидая Центр, никто из них не произнес ни слова.

 

 


 

 

 

 

 

 

TopList
Наша группа VK