Дилигенский Н.
Слово сквозь безмолвие

ОГЛАВЛЕНИЕ ||  1  |  2  |  3  |  4  |  5  |  6  |  7  |  8  |  9  |  10  |  11 

Встречи с интересными людьми

10 июня 1996 года

Н. Д.: Еще я хотел бы поговорить о тех людях, с которыми я встречался во время разных наших путешествий. Очень для меня было интересным знакомство с Казахстаном. Дело в том, что в период между 1983-1987 годами мы несколько раз отдыхали около Алма-Аты в горах Алатау в районе известного курорта Медео. Там мы познакомились с несколькими очень симпатичными людьми из казахской интеллигенции. Среди них был наш Друг Жорас Умарович, который, собственно, и устроил нам этот отдых в Казахстане. А еще был молодой человек Талгат, который стал маминым аспирантом в Москве, а также Аскар, который стал папиным другом и приехал к нам в Москву....

Сначала о Жорасе Умаровиче. Он был историк и занимался, если я не ошибаюсь, историей Франции, а мой папа помогал ему с подготовкой докторской диссертации, а потом был у него оппонентом. Ж. У. на меня производил чрезвычайно сильное впечатление тем, что он прямо был влюблен в избранную им специальность и тему. По-моему, он писал диссертацию о генерале де Голле. Я увидел, что человек не просто из-за каких-то профессиональных или карьерных соображений, а именно потому, что он поклонялся генералу де Голлю, изменил свою профессию, он был раньше не историком, а был партийным или комсомольским работником. В очень трудных условиях упорно изучал все, что мог достать о де Голле, и буквально жил этим увлечением. Мало того, он создал вокруг себя целую школу, вдохновил нескольких молодых людей, в частности Аскара, тоже заняться какими-то сторонами деятельности де Голля. В далекой Алма-Ате неожиданно и непонятно возникла группа ученых, посвятивших себя де Голлю. У меня нет возможности оценить качество их трудов, но я убедился в том, что они занимались своими темами с огромным увлечением и интересом.

Мне было очень любопытно наблюдать, как складывалась жизнь этих людей. Ж. У. остался работать в университете, а Аскар стал человеком, тесно связанным с Францией, и представляет в Алма-Ате какую-то французскую фирму, но мне кажется, что без занятий недавней историей Франции ему трудно было бы войти в жизнь страны. А я знаю, что он, несмотря на свое казахское происхождение, стал почти французом.

Теперь я хотел бы сказать о самом молодом из моих приятелей в Казахстане, это Талгат. Талгат очень маленького роста и изящный, похож на японца. Он потом приехал в Москву и стал учиться у мамы, и, как я слышал по разговорам дома, был очень ленив, занимался посторонними делами, но мне казалось, что он очень неглупый парень. Теперь он дипломат и работает в Вашингтоне.

Я рассказал об этих знакомых потому, что они расширили круг моих впечатлений. До поездки в Казахстан я не представлял себе, как живут люди в других частях нашей страны, и в особенности других национальностей. Познакомившись с представителями казахской интеллигенции, я это узнал, и это пробудило во мне много мыслей. Я подумал, что при огромных различиях культурных, географических и даже разном расовом происхождении могут быть очень близкие интересы, как бы приоритеты жизни. И прекрасно я видел, что мои родители легко сблизились со своими новыми казахским знакомыми именно потому, что у них было родство интеллектов и того, чем они живут. Очень я был поражен тем, что людям, живущим духовными интересами, так легко друг друга понять.

Я подумал, что, может быть, и мои интересы умственные помогут мне выйти из моей, связанной с болезнью изоляции, а еще о том, что не должен ни в коем случае пренебрегать такими интересами, как бы мне это ни казалось бесполезным в моей ситуации.

О. С.: Ты никогда и не пренебрегал.

Н. Д.: Ну, я думаю, что этот вывод в какой-то степени реализован. Я не смог чем-то глубоко заниматься, как говорится, профессионально, но, в общем много у меня было разных занятий, позволяющих что-то узнать о мире. Мои занятия с отцом и мои недолгие, но глубокие занятия литературой с Ольгой Сергеевной, и мой интерес к некоторым книгам. Все это меня во многом спасло от психологической смерти.

Я очень, очень хотел бы на этом остановиться.