Каган В.Е.
ПРЕОДОЛЕНИЕ: НЕКОНТАКТНЫЙ РЕБЕНОК В СЕМЬЕ.

ОГЛАВЛЕНИЕ ||  1  |  2  |  3  |  4  |  5  |  6  |  7  |  8  |  9  |  10  |  11  |  12 

8. ГРАНИ НЕКОНТАКТНОСТИ

8.7. МАЛЕНЬКИЙ КОНСЕРВАТОР

Непереносимость перемен в окружающей обстановке — "феномен тождества" - Каннер описывал как один из наиболее впечатляющих симптомов детского аутизма. ничего, казалось бы, не замечающий, безразличный к окружающему миру ребенок внезапно возбуждается, кричит, плачет, как будто протестует против чего-то, но без каких-либо очевидных для взрослых причин. И только внимательный анализ обстановки позволяет заметить, что причиной протеста было совершенно незначимое для взрослых изменение, например, исчезновение с вешалки годами висевшего старого зонтика. Ребенок будто направленно стремится поддерживать неизменность окружающего мира. Непонятно только одно: почему эта неизменность связана с такими незначительными и, в общем-то, случайными деталями? Мои пациенты и их родители помогли мне увидеть и понять, что "феномен тождества" при всей его яркости — лишь одно из проявлений в целой гамме восходящих к общему корню особенностей отношений с окружающим миром.

Неконтактный ребенок плохо переносит изменения вообще. Он как бы "застревает" на том, что стало доступно его восприятию ж переживаниям; ему недостает гибкости и подвижности в восприятии нового, которые так свойственны жадным до впечатлений здоровым детям. Стремление взбегать нового, придерживаться знакомого, сохранять неизменность условий существования проявляется на самых разных уровнях.

Уже при введении прикорма некоторые виды пищи приходятся младенцу не по вкусу. Так бывает почти у всех детей, но у большинства достаточно быстро удается преодолеть это отвергание, приучить к новой пище. Неконтактный ребенок отвергает однажды отвергнутое и придерживается однажды сделанного "выбора" многие годы. Одни мои пациенты не употребляли в пищу ничего белого, другие только белое и ели; одни питались только жареной картошкой или мясом, тогда как другие их в рот не брали. Ни уговоры, ни явное чувство голода не могли заставить их отступить.

Не менее трудна проблема гардероба. Переодеть ребенка во что-то новое часто просто невозможно: штаны, чулки, обувь занашиваются до дыр, но сменить их не удается. Это создает массу трудностей, особенно, если принять во внимание стремление родителей хотя бы при помощи одежды как-то компенсировать, сгладить впечатление необычности ребенка.

Ребенок не играет игрушками и не обращает на них внимания. Но попытка лишить его камушка, веревочки, бумажки, с которыми он не расстается, приводит к протесту в скандалу.

Излюбленные маршруты прогулок не меняются месяцами в годами, хотя понять, что же привлекает в них, невозможно. Переезд на новую квартиру, смена мебели вызывают явное напряжение; в течение нескольких месяцев ребенок ищет постоянно листаемую мм книжку на том месте, где она была в прежнем доме или до появления новой мебели.

Поражает то, что ко многим другим, часто гораздо более ощутимым и значительным переменам ребенок остается безразличен.

Какими бы разными ни выглядели все эти особенности, "а ними можно увидеть общий механизм. Окружающий мир для неконтактного ребенка выглядит хаосом — отдельные вещи существуют сами по себе, не складываются в общую в целостную картину, в единый образ. Этот непонятный и непредсказуемый мир пугает; он динамичен и нестабилен. Постоянные и неизменные элементы, особенно чем-то приятные или привлекательные (может быть, просто своим постоянством), дают ребенку чувство стабильности и безопасности. Как за соломинку держится он за все успокаивающе-постоянное, знакомое. Вот почему старая шляпа, прочно прижившаяся на шкафу в коридоре и не привлекающая внимания взрослых, может оказаться знаком безопасности, а ее исчезновение — сигналом тревоги.

В непереносимости нового и стремлении поддерживать неизменность окружения утрированно отражается те, что присуще всем людям: земляк, на которого мы в родном городе к внимания не обратили бы, вдали от него воспринимается едва ли не как близкий родственник; если в родном городе на хлебном магазине написано "Булочная", в новом городе мы оглядываемся в поисках такой же вывески, а, обнаруживая вместо нее "Хлеб", испытываем легкий укол тоски. Занятые своими "серьезными, взрослыми" делами, мы достаточно легко вытесняем эти "мелочи" из сознания. Но дети гораздо более чувствительны х ним, удивляя порой взрослых своей наблюдательностью, придавая этим мелочам значение. Сложный и большой мир не только интересен, но к настораживает. Свойственная части людей жажда новизны утешается не только самими по себе новыми впечатлениями, ко и известным "щекотанием нервов". А вот для неконтактного ребенка эта "обычная", но пугающе-непонятная и переменчивая жизнь создает перегрузку новизной, потребность в успокаивающей стабильности: его непонятный для взрослых консерватизм — не выходка, не шалость, не блажь, а лишь попытка сохранить или вернуть чувства постоянства мира, в котором он живет. Эти попытки могут принимать и ритуализованные формы.